Девочка на каруселях….
На месте…
Когда касаюсь зеркала, кажется, что от пальцев расходятся круги и отражение искажается. Зеркало-оно как озеро, в нем я и мои мысли-водомерки. Для вещей есть огромных размеров белый шкаф, а для мыслей только гладкая отражающая поверхность и моя голова. Водомерки тихо перемещаются по ним и не дают заснуть. Зеркало будто ёрзает по стене, а я ворочаюсь тут-под пледом. Темно. Кажется, с каждой минутой моих водомерок становиться всё больше и больше. Я устаю от них и утыкаюсь лбом в подушку. Мне хочется собрать все мои мысли на одном водяном миллиметре, слепить из этой суетливой стаи одну-единственную водомерку и думать именно её.
Волнообразно…
Хочется обниматься. Даже плечи сводит оттого, что очень хочется. Вот прямо сейчас надо бы ждать вечера, когда придет он, окажешься рядом и я прижмусь к тебе…Крепко-крепко… А потом мы пойдем гулять куда глаза глядят. С ним я чувствую себя кусочком податливого пластилина: я умею принимать самые разные формы в его руках и на его коленках.
Против часовой…
Скольжу между семейными фотками, где я на четырехколёсном велике. Вплетаю в память кинопленку с детсадовскими утренниками. Кажется, если весь день крутить минутную стрелку в обратном направлении, я снова влезу в лаковые туфли с медведями, измажусь до ушей сладкой ватой и построю себе домик под кухонным столом. Мир окажется вокруг меня, я где-то внутри него. И уже не будет так одиноко.
Перпендикулярно…
Тихим вечером я опираюсь коленом на подоконник. Широко распахнув окно, резким движением выбрасываю бумажный самолетик и быстро захлопываю раму, что бы не слышать как он падает об асфальт. Чтобы думать, что он всё ещё куда-то летит.
По кругу…
Детство смыкает наручники на моих лодыжках и не пускает на пороге. Взрослость копиться по капле в большом прозрачном ведре. Я делаю неосторожное движение- опаздываю вечером домой, забываю убрать молоко в холодильник, покупаю еще одну футболку в сердечко- и почти полная емкость, раскачиваясь из стороны в сторону, расплёскивает всё содержимое. Раз а разом приходиться собирать себя- почти- не- ребенка с самого начала. Я складываю в блокнот записки о вакансиях, запекаю целого цыплёнка папе на ужин, покупаю один билет в Ригу. И снова взрослею. Или мне это только кажется??? Я бегу впереди всех своих промахов , а они, не отставая, волочатся за мной. Вокруг какофония. Будто пучок консервных банок отжимается от асфальта.
Вдоль…
Я люблю мороженное в хрустящих вафельных рожках. Еще больше я люблю, когда его покупает мне он. Он та-ак заразительно смеется, если я случайно измажу себе кончик носа…
Параллельно…
Почему-то вечерами, когда мы переписываемся, он не такой какой днем. Игривый, кокетливый, неожиданно ласковый- почему всего этого меньше в разы, когда он смотрит мне в глаза? Буквы водят за нос. Здесь явно что-то не так.
Мне самой говорят, что я пишу иначе, чем говорю. Но как же так может быть?? Это ведь я. Я не перестаю быть собой, когда оказываюсь перед грубой клавиатурой. Я- это я! Всегда…Что бы ни. Признаться честно, я не люблю писать. Дневник- он нужен мне ля того, чтобы всё быстро забывать. Пост- это почти что past: написать и наpastить пинком в прошлое.
Под углом…
Я постоянно куда-то тороплюсь, но от этого нет никакой пользы. Закон подлости придумали для меня: чем раньше я выхожу из дома, тем сильнее опаздываю. Почему так? Я не знаю. Впору начать ходить пешком: от автобусов и маршруток мои опоздания только затягиваться, но я не люблю дневной загазованный воздух. Вот ночью- другое дело: я могу часами бродить вдоль реки с закрытыми глазами, перекатывая за щекой сливочный чупа-чупс.
Диагонально…
Я люблю ветер. А еще - спать. Много и часто. Я часто ругаю себя за это. Мне кажеться, что сон- это полоса молчания между треками на дискотеке. Затянутая и неоправданная. Сон- прожигание жизни, разве нет?
Вниз…
Когда я застряла в лифте, мне показалось, что он вот-вот рухнет. Это напасть. Всё не так. Штормит. Вес мрачных мыслей в моей голове на двести килограммов превысил норму лифта.
Пунктирно…
На моём столе стоит пробковая доска, на ней сотни фотографий. Что бы не зависать на месте, я меняю их по графику: раз в неделю. Хорошо, что люди меняются не так быстро.
В зависимости от пассажиров…
Когда мы с ним выбирали кино -на- вечер, посыпались искры неудовольствия., те, что успели долететь до земли, лопнули, как воздушная кукуруза. Сегодня он чересчур дотошный и педантичный, это его мытарства из-за какого-то фильма выводят меня из себя. Я слишком хорошо помню сказку: пока сороконожка надевала туфли началась зима, а пока переобувала сапоги пришло лето.
По оси координат…
Мы движемся.. Я- по абсциссе, он- по ординате. Встречаемся редко и не надолго в точек «0», скрипим друг о друге, обмениваемся новостями, и снова в разные стороны. У меня одни друзья, у него- другие. Мы тратим время на них, забывая друг о друге. Но если это прекратиться- мы зависнем. И потеряем друг друга навсегда.
Вверх…
Когда мы с ним сидим на качелях, я вытягиваю ноги и погружаю каблуки в песок. Он смеется: говорит, что когда-нибудь я зароюсь так глубоко, что он меня уже не выкопает. Я отвечаю ему: глупый, я ведь могу разуться. Туфли слетают и становятся совсем пыльными. Дома я долго мою их и одновременно смотрюсь в зеркало. По нему скользят новые водомерки. О хорошем.
Торможение…
Ночью снова выпустила самолетик в окно, но не успела вовремя захлопнуть раму. В темноте все звуки гораздо громче и четче: я слышала, как крылья ударились об асфальт. Он приземлился А мы?? А мы- взлетели